-- Мировые лидеры:
Давайте начнем разговор с самого начала. Вы стали знамениты в шесть лет. Тяжелое испытание?

-- Родион Газманов:
Это зависит от родителей. Если они поддерживают мнение о твоей исключительности, то хорошего не жди. Отец всю жизнь работал, и никогда не рассуждал ни о своем, ни о моем таланте. Я был воспитан в убеждении, что артиста делает труд, и ничего, кроме труда.


--М.Л.:
Вы учились в колледже в Англии. Обычно после этого поступают в какой-то из английских университетов, а Вы вернулись. Почему?

--Родион Газманов:
Меня для того и отправили, чтобы я получил шанс на западное образование. Но я оставаться не захотел. Мне там было некомфортно. Люди, атмосфера – все это было не мое. У меня в ту пору еще не было сформировано понятие патриотизма. Мне было плохо, а здесь – хорошо. Вот и все. Думаю, из таких моментов и складывается любовь к Родине.


--М.Л.:
Было время, когда Вы исчезли из общего поля зрения. Какие у Вас были тогда интересы?

--Родион Газманов:
Одно время думал, что с музыкой у меня все закончено. Собирался заняться чем-то еще. Мне хотелось стать юристом. В восемнадцать лет родители сделали для меня лучшее, что могли, - мне прекратили выдавать карманные деньги. Деваться некуда - я пошел работать. Для начала – барменом. Я считаю, что если ты честно зарабатываешь деньги, это не может быть ни стыдно, ни непрестижно. Затем я закончил Финансовую академию с красным дипломом и пошел работать по специальности. Сначала – финансовым аналитиком в компанию «Детский мир». Потом ушел в девелопмент и работал в таких крупных компаниях, как «Система Галс», «Баркли», Миракс». Моя карьера развивалась вполне успешно, я очень неплохо зарабатывал. А потом вдруг понял, что все, не могу больше заниматься бизнесом. В какой-то момент стало ясно: не мое это. Я ушел и ни одной минуты не пожалел. Хотя поначалу было очень тяжело. И в финансовом плане, да и в творческом далеко не сразу все стало получаться. Это был очень тяжелый путь преодоления всех мыслимых препятствий, и я еще раз убедился в том, что артиста делает, в первую очередь труд, во вторую очередь – терпение, и только в третью – способности, дарование и прочее.


--М.Л.:
Многие артисты, музыканты намеренно отстраняются от политики, не участвуют в общественной жизни, разве что время от времени появляются на публичных благотворительных акциях. Но это точно не про Вас. Это ваш характер?

--Родион Газманов:
Это воспитание. Понимаете, у нас дома никогда не было двоемыслия. Невозможно себе представить, чтобы отец со сцены сказал одно, а дома говорил другое. Я не мог вырасти другим человеком. Для меня есть понятие «моя страна», и я всегда буду на ее стороне. Кроме того, я внук фронтовиков, понимаете? Для меня это имеет огромное значение. Один мой дед в 17 лет ушел на фронт, брал Кенигсберг, другой дед командовал ПВО Мурманска, бабушка была медсестрой, войну закончила на Восточном фронте. Не сочтите это высокими словами, но я отвечаю перед ними за то, как живу.

--М.Л.:
Вы занимаетесь благотворительными проектами с 2017 года. Это и экология, и поддержка творческих инициатив, и проекты для социально-незащищенных категорий. Вы входите в состав попечителей благотворительного фонда «Старость в радость». Как Вы пришли к этой деятельности?

--Родион Газманов:
Это началось благодаря случаю. У нас были совместные проекты с Лизой Арзамасовой, а она уже была попечителем фонда «Старость в радость» И вот однажды меня позвали выступать. Я согласился: ну чего бы не поехать. При этом я совершенно не думал, что делаю что-то очень важное. Приехали в Дом для одиноких пожилых людей (очень не люблю выражение Дом престарелых). Сначала был концерт в актовом зале, потом пошли по палатам, к тем, что не мог прийти сам. Захожу я в палату, там лежит бабушка, по которой видно, что она тут, ну, вы понимаете, ненадолго. Медсестра говорит: «К вам Родион Газманов».

Она: «А? Олежек?» «Родион!» «Олежек... Спой мне «Есаула». Ну что я мог ей сказать? Что я не пою песен отца? Взял гитару, спел. Выхожу из палаты – она улыбается, машет. За мной медсестра. «Спасибо, - говорит, - она у нас за три недели в первый раз улыбнулась». Я ухожу за угол, в глазах слезы, и никак остановиться не могу. Ко мне волонтеры подходят: ну, с боевым крещением… Вот с тех пор я понял: это то, чем я хочу заниматься. По статистике пожилым людям готовы помогать куда меньше, чем детям, животным, но это же несправедливо. Мы не будем детьми и не будем потерявшимися животными, но все мы когда-то будем пожилыми. Надо помнить об этом. До этого моя помощь носила несистемный характер. Я выступал и в детских домах, и в хосписах, и в детских хосписах, и продолжаю там выступать. Но системная работа началась именно с фонда «Старость – в радость».


М.Л.:
Работа в гуманитарной сфере бывает опасной. Сирия, Донбасс – это не поездка к морю. Бывает ли страшно?

Родион Газманов:
Страшно бывает. Но по сравнению с тем, через что проходят люди, к которым я еду, тут и говорить не о чем. Знаете, я вспоминаю одну историю. Была поездка из Крыма в Херсонскую область с выступлениями. На КПП подходит ко мне парень, молодой совсем, в каске и бронике, и просит сфотографироваться. Ну, мне не сложно. Пока стоим, ждем команду на выезд, разговорились. Спрашиваю:

• А твоя тут какая функция, что делаешь?

Он: - Я штурмовик.

• А это как?
• А это, - говорит, - когда по нам стрелять начинают, я туда первым бегу.

Я помолчал, спрашиваю:
- А не страшно?

• Ну как, первые несколько шагов страшно, а дальше это работа.

Помолчали. Я стою думаю, он стоит курит. Бросает сигарету и такой:

• Слушай, а вот вы, артисты, на сцену выходите. Не страшно?

Я, не задумываясь:

• Ну как, первые несколько шагов переживаешь, а дальше это работа.

Стоим дальше. Он еще одну сигарету закуривает, а я размышляю над дикостью параллели, которую мы только что с ним провели. И тут он меня добивает:

• Я б вот на сцену ни за что не вышел.

Мне кажется, я эту историю не забуду никогда. Она, и ей подобные, помогают понять своё место.
Как-то предложили поздравить наших бойцов с 23 февраля на нашей базе в Сирии. Думал сначала, что буду петь под минус: я же не могу сказать музыкантам “так, давайте собрались и поехали в Сирию, ведь там опасно”. Но никто не отказался. Также с Донбассом было. Первая поездка была в 2017 году, на 8 марта. Мы выступили в Донецке и Луганске.


М.Л.:
Еще один вопрос, тоже касающийся темы общественной деятельности: Вас пригласили в состав Общественного совета префектуры ЗАО. Это почти чиновничья работа. Чем Вы там занимаетесь? Не скучно?

Родион Газманов:
В общественном совете я занимаюсь вопросами культуры, молодежной политики, патриотического воспитания. Думаю, меня позвали по той простой причине, что я занимаю четкую, понятную позицию. Так что ничего неожиданного. Если бы речь шла только об участии в заседаниях, я бы и не согласился. Я точно знаю, что могу быть полезным. Не сочтите за нескромность, но я достаточно известный человек и могу войти во многие кабинеты. Могу быть выслушанным. И услышанным. Я вот вам приведу два примера. Здесь, в округе, очень творческая среда, и дети, и взрослые занимаются музыкой, танцами, рисуют, стихи пишут. Я предложил: давайте проведем творческий фестиваль. Дело нужное и посильное. В префектуре, в управах меня поддержали, сейчас уже вовсю идет отборочный этап. А, может быть, мы этот фестиваль сделаем постоянным. Хорошо ведь?! И второе: я в Новороссии не раз слышал жалобы на то, что людям не хватает русских книг. Да, именно книг, русской классики, хорошей детской литературы. Я предложил акцию «Русские книги для Новороссии» и снова получил поддержку, сбор книг уже идет. Я всегда считаю так: если человек хочет что-то делать, он будет делать, а не жаловаться на то, что ему мешает то одно, то другое. Я артист, и смысл моей жизни – приносить людям радость, хорошее настроение.


--М.Л.:
Вопрос риторический, но все же: Вы прежде всего считаете себя артистом?

--Родион Газманов:
Да, я мечтал стать артистом с трех лет, и я счастлив оттого, что моя мечта сбылась. Когда я пою песню и вижу, как она отражается в душе кого-то из слушателей – это наполняет мою жизнь смыслом. В конце концов, мы – это след, который оставили в сердцах людей. Ради этого стоит жить и работать.